Сталинизм глазами врагов советской власти: «Народ обманут не был»

Как ни странно теперь это звучит, но  сталинский СССР  держался не на терроре а на прянике. Можно даже сказать, что для 85 % населения – Сталин правил пряником.

Это кулаку вступать в колхоз было обидно и больно, а вот обычному крестьянину (середняков с одной лошадью было около 70%, бедняков без лошади – 15%) жить становилось проще.

Инженер при Сталине получал, на наши деньги, около 80 тысяч руб., при этом шел весьма активный набор на эту специальность. Ученый, опять же на наши деньги – порядка трехсот и жил на всем готовом. Успешный писатель при Сталине, чьи книги регулярно издаются – это миллионер.

В 2014 г. вышла книга одного из основателей Мемориала, историка Виктора Земскова «Сталин и народ: Почему не было восстания».

Земсков, наверное, предчувствуя свою смерть, сбросил маску политкорректности и оставил своим читателям по сути завещание с такими ключевыми утверждениями.

1) «Таким образом, исходя из нашей версии общего числа репрессированных по политическим мотивам, удельный вес таковых в составе населения, жившего в 1918 – 1958 годах, составляет 2,5% (около 10 млн. по отношению к свыше 400 млн.). Это значит, что 97,5% населения СССР не подвергалось политическим репрессиям ни в какой форме».

Тут еще следует уточнить, что ученый широко толкованл понятие «репрессированные по политическим мотивам», включая в него депортированных, раскулаченных, подвергнувшихся «чисткам» по социальным мотивам и т.п.

2) «На сокрытие этого непреложного факта в последние почти четверть века направлена вся мощь пропагандисткой машины. Делается все возможное и невозможное, чтобы сохранить внедренное в массовое сознание ложное представление о том, что якобы весь или почти весь народ подвергался различным репрессиям. На этом «черном мифе» взращено младшее поколение нашего народа и изрядно распропагандированы в соответствующем духе старшие поколения».

3) Вот еще выводы из пространных рассуждений Земскова:

– система сталинского террора в том виде, в каком она описывалась поколениями исследователей, никогда не существовала;

– влияние террора на советское общество в сталинские годы не было значительным;

– массового страха перед репрессиями в 1930-е годы в Советском Союзе не было;

– репрессии имели ограниченный характер и не коснулись большинства советского народа;

– советское общество скорее поддерживало сталинский режим, чем боялось его;

– большинству людей сталинская система обеспечила возможность продвижения вверх и участия в общественной жизни.

4) «Простые советские граждане в массе своей мало что знали или вообще ничего не знали о репрессиях, жертвами которых стали многие тысячи невинных людей, и впервые услышали об этом только после знаменитой речи Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС в 1956 году».

Ко всему сказанному выше стоит еще добавить, что в названный срок – с 1918 по 1958 гг. – вошла Гражданская война, Финская война, Великая Отечественная война. Кроме того страна совершила рывок через ступень в социальном развитии: от сословного феодализма, который начали рушить белые в Феврале 1917 – до развитого социализма.

Но самое главное, что доказывает Земсков, репрессированные в массе своей – это не невиновные. То есть какая-то часть, безусловно пострадала без вины, так же как сегодня какая-то часть заключённых тоже сидит не за дело. Но подавляющее большинство – получило по заслугам.

Кроме того к репрессиям относилось далеко не только расстрелы и лагерные сроки – но и например переселение в соседнюю область. Так поступали с кулаками, когда против них была развернута массовая кампания. В своей деревне он был кулаком, переселили за 300 км – и стал сам ходить за плугом и мечтать о коллективизации, несшей, как уже казано, облегчение большинству крестьян.

Так что с учётом масштабов страны и событий все сталинские репрессии – это вовсе не были каким-то тайфуном или светопреставлением...

А вот что написал о Сталине известный советский диссидент и эмигрант Александр Зиновьев еще в 1979 году, в Мюнхене.

«Чтобы ответить на вопрос о сущности сталинизма, надо еще установить, чьи интересы выражал Сталин, кто за ним шел.

Почему моя мать хранила портрет Сталина? Она была крестьянка. До коллективизации наша семья жила неплохо. Но какой ценой это доставалось? Тяжкий труд с рассвета до заката.

А какие перспективы были у ее детей (одиннадцать душ!)? Стать крестьянами, в лучшем случае – мастеровыми.

Началась коллективизация. Разорение деревни. Бегство людей в города. А результат этого? В нашей семье один человек стал профессором, другой – директором завода, третий – полковником, трое стали инженерами. И нечто подобное происходило в миллионах других семей.

Я не хочу здесь употреблять оценочные выражения "плохо" и "хорошо". Я хочу лишь сказать, что в эту эпоху в стране происходил беспрецедентный в истории человечества подъем многих миллионов людей из самых низов общества в мастера, инженеры, учителя, врачи, артисты, офицеры, ученые, писатели, директора и т. д. и т. п.

Не играет роли проблема, могло бы или нет произойти нечто подобное в России без сталинизма. Для участников процесса это фактически происходило во время сталинизма и, казалось, благодаря ему. И действительно, во многом благодаря ему.

Вот эти миллионы людей, вовлекавшие в сферу своих переживаний миллионы других, и явились опорой и ударной силой сталинизма.

Конечно, не только реальные успехи людей, но и иллюзии играли тут роль. Но иллюзии не насчет марксистских сказок (в них верили мало), а насчет очень простых вещей: улучшения бытовых условий и душевных отношений между людьми.

Для меня и многих моих сверстников отдельная койка с чистыми простынями и трехразовое, регулярное питание казались пределом мечтаний. Хотя многие из нас не верили в марксистские сказки и понимали суть реального коммунизма, но и у нас были надежды на эту отдельную койку и сытный обед.

Эти надежды пересиливали наше негативное отношение к нарождающемуся обществу. Хотели мы этого или нет, они связывались с именем Сталина.

При оценке личности надо учитывать не только ее субъективные качества, но и то, как она отображается в сознании окружающих. А Сталин в сознании окружающих отображался не только и не столько как мерзавец, сколько как символ этого великого процесса.

Это была серьезная история, а не просто насилие кучки жестоких злоумышленников над добрым и обманутым народом.

Народ обманут не был.

Публицист