«Говорят, что я выступила против „обнуления“. Ложь!»

Мэр Якутска Сардана Авксентьева — о симпатиях к Навальному, поддержке Путина и сотрудничестве с «ЕР»

Мэр Якутска Сардана Авксентьева — один из самых известных политиков России. После избрания она быстро завоевала расположение местных жителей, стала любимицей либеральной прессы и получила прозвище «мэр здорового человека».

В интервью Znak.com Авксентьева рассказала, почему поддерживает «обнуление» Владимира Путина, чем ей симпатичен Алексей Навальный, зачем стала сторонницей «Единой России» и почему не сможет избраться в Госдуму.

Говорят, я продам мэрию своим родственникам

— В ноябре вы предложили продать здание мэрии Якутска ради экономии и построить «новое недорогое здание». Перед тем как публично заявить об этом, вы делали какие-нибудь финансовые расчеты? Во сколько обойдется городу ваша инициатива?

— Процедура отчуждения муниципального имущества очень долгая. Есть такое понятие — план приватизации муниципального имущества, все изменения в этот план, утверждение этого плана проходят согласование в Якутской городской думе.

Здание очень большое, семь этажей, около 6 тыс. квадратных метров. В нем очень много коридоров, холлов. Сдать в аренду такие площади невозможно, это будет очень невыгодно для арендаторов.

Окончательной оценки здания мэрии пока нет, есть предварительные расчеты. Но его содержание обходится в 32 млн рублей. У нас есть еще одно здание на улице Октябрьской, его содержание обходится еще в 12 млн рублей. Всего администрация расположена более чем в дюжине зданий по городу, на их содержание уходят колоссальные деньги.

Когда в СМИ говорят, что я продам здание мэрии своим родственникам, друзьям — это ерунда. На глазах у изумленной публики проделать это в нашем городе — криминал чистой воды, я никогда на такое не пойду. Когда говорят, что продадим здание мэрии за 300 млн, а построим новое — за 800 млн рублей, это совершенно неверно. Открытые офисы очень экономят пространство, даже элементарно на уборке будет существенная экономия.

Все детали будут выставлены на всеобщее обсуждение. Может, горожане посмотрят на наши цифры, и скажут, что так не пойдет, или те же депутаты признают решение неэффективным.

— Насколько я понимаю, новое здание мэрии должно разместиться не в самом благополучном районе города, где много старых деревянных бараков, ветхого жилья. Почему именно этот район?

— Да, одним из вероятных районов переезда мэрии может стать 17-й квартал Якутска. Этот микрорайон один из самых депрессивных в городе. Если администрация получит прописку в 17-м квартале, то это, во-первых, даст импульс его развитию, позволит более интенсивно строить инженерную и дорожную инфраструктуру, во-вторых, таким образом мы даем сигнал нашим горожанам, что готовы начать оптимизацию с себя. Мы с командой запланировали поэтапный снос и расселение части микрорайона за счет городского бюджета. Но снести и расселить всех за свой счет мы пока не можем в том числе и потому, что это не единственный микрорайон города, где большая концентрация ветхого и аварийного жилья. Мы рассчитываем на продолжение федеральной программы переселения по линии Фонда содействия реформированию ЖКХ. Всего за последние два года нашей команде удалось признать аварийными уже порядка 300 жилых домов. Федеральная программа переселения показала свою эффективность, поэтому нам крайне важно быть технически готовыми к третьему этапу программы.

— Заявить о продаже мэрии — красивый ход с точки зрения пиара. Даже если единороссы откажутся продавать здание, вы все равно в выигрыше — кровавый режим не дал хорошему мэру сделать доброе дело. Но есть ведь статьи бюджета, которые вы в состоянии урезать сами: например, расходы на освещение деятельности мэрии в СМИ. Если я не ошибаюсь, только за этот год на эти цели потрачено около 10— 11 млн рублей. Почему вы не откажетесь от этих расходов?

— Мы из года в год сокращаем расходы на СМИ. Если в 2018 году бюджет на освещение деятельности мэрии составлял 65 млн рублей, а в 2019 году — 46 млн рублей, то в этом году мы сократили эти расходы еще на 3 млн рублей, сумма составила 43 млн рублей. Порядка 20 млн рублей в этой статье — расходы на выпуск муниципальных газет на двух языках, содержание редакций. Там же заложены средства на городской сервис OneClickYakutsk, это местный аналог подмосковного «Добродела». В проекте бюджета на 2021 год мы сократили расходы еще больше: на информирование горожан нами заложено 36 млн рублей, таким образом, по сравнению с 2018 годом финансирование информационной политики из бюджета города сократилось практически в два раза.

Иногда банан — это просто банан

— В марте этого года вы выступили с инициативой ввести налог на домашних животных, чтобы на вырученные средства содержать приюты для бездомных кошек и собак. В Госдуме вас раскритиковали. Каков результат? Вы отказались от своего предложения?

— Вообще, конечно, это не полномочия муниципалитета устанавливать новые налоги. Я думаю, что мы еще не созрели для принятия такого решения, поэтому пусть идея останется.

Весной этого года в Якутске разогрелся скандал: местные зоозащитники обнаружили в городском пункте передержки более 200 трупов собак и кошек. Работники пункта сообщили, что усыпили животных специалисты ветеринарии Якутии. Местные жители обвинили в смерти сотен животных главу города Сардану Авксентьеву. Позднее мэру не раз приходилось оправдываться, что она не давала указаний усыплять животных и сама обратилась в прокуратуру с требованием провести по данному факту проверку.

— В разговоре с корреспондентом «Медузы» в 2018 году вы не скрывали, что были «запасным» кандидатом на случай, если с выборов снимут Владимира Федорова. Свое выдвижение вы тогда назвали «сумасбродным поступком». А в недавнем интервью Тине Канделаки версия о вашем выдвижении была уже более романтичной: вы сказали, что все, что вы сделали до 48 лет, «было недостаточным», и вам «много чего не нравилось в положении дел в городе». Так все-таки в чем причина вашего участия в выборах мэра Якутска?

— Одно не исключает другое. Конечно, это было сумасбродным решением, ведь чтобы взять на себя такую ношу внезапно, нужно обладать особым складом характера. Но любое сумасбродство имеет основу.

— В СМИ вас часто называют «мэром здорового человека», «оппозиционным мэром». Сами же вы себя оппозиционером не считаете, но при этом голосовали против внесения поправок к Конституции. Почему вам было так важно продемонстрировать свой бюллетень и показать всем, что вы голосовали против поправок?

— Я не собиралась его демонстрировать, никакого демонстративного голосования не было. Я ровно до 2 июля никого не агитировала ни «за», ни «против». Это то решение, которое каждый должен был принять для себя сам. Но когда вбросили в сеть поддельный бюллетень, где я якобы голосовала «за» поправки, меня это возмутило, и в ответ я предъявила свой бюллетень. Причем я сделала это совершенно спокойно, но в СМИ это разнесли так, как будто я против режима, а это ерунда полнейшая.

— Вы свой бюллетень опускали в урну таким образом, что любой присутствующий мог сфотографировать его, после чего автоматически всем становилось известно, что вы голосовали против поправок. Что это, если не демонстративное поведение? Если вы хотели сохранить тайну голосования, вы могли бы сложить свой бюллетень.

— Иногда банан — это просто банан. Когда я держала этот бюллетень в руках, мне даже в голову не приходило, какой стороной я его держу. Абсолютно искренне вам говорю, что никакого умысла демонстрировать свой бюллетень не было, я просто его держала. Ну, непродуманная я женщина, чтобы подойти, спрятать [бюллетень], сложить его. 

Высший разум все равно есть, и он един

— Уже в нескольких интервью вы говорили, что из всех 206 поправок к Конституции вас как избранного народом мэра «цепанула» поправка о том, что прямые выборы глав городов могут быть отменены. Но ведь и до принятия этих поправок в областных центрах нашей страны по решению региональных властей прямые выборы мэра отменялись, и таких примеров очень много. Пожалуй, самый известный — Екатеринбург. Получается, что смысла в вашем голосовании «против» нет и остается только пиар.

— Если бы я хотела пиара, я повторю, я бы заранее говорила, что я против, против, против. Если бы не вкинули в сеть ложный бюллетень, никто бы и не узнал, как я голосовала. Но мне пришлось объясняться. А что, нужно было промолчать? Вы бы промолчали, если бы про вас неправду говорили?

— Скорее всего, нет.

— Ну вот. Одно дело, когда [у региональных властей] есть такая возможность [отменять прямые выборы мэров областных центров], другое дело, когда это закреплено в Конституции и готовится соответствующий федеральный закон.

— Я говорю о том, что вы акцентируете внимание на самой безобидной поправке, которая ничего не меняет по сути, но при этом не комментируете по-настоящему важные, ключевые поправки…

— Например?

— Упоминание Бога в Конституции, закрепление понятия брака как союза мужчины и женщины, упоминание о том, что русский язык — это язык государствообразующего народа…

— Эти вещи не вызывают у меня никакого отторжения. Я действительно считаю, что брак — это союз между мужчиной и женщиной. Относительно государствообразующего народа, я же историк, я понимаю, как складывалась история Российского государства, вокруг кого мы объединялись, это просто историческая справедливость.

И ерунда полнейшая, когда говорят, что я выступила против обнуления сроков [президента Владимира Путина]. Это ложь!

— То есть вы поддерживаете возможность выдвижения Путина еще на два президентских срока?

— Я этого не отрицаю, возражений у меня это не вызывает. В конечном итоге все равно голосовать будут люди. Каждый из нас может выдвигаться хоть 50 раз, решение-то остается за людьми.

— Вы же не можете не понимать, что до внесения поправки про «обнуление» Конституция не давала одному человеку бесконечно занимать пост президента, там хотя бы перерыв предусматривался.

— Если люди не будут ходить на выборы или будут ходить, но голосовать станут каким-то определенным образом, тогда так и будет. Это от нас с вами зависит. Это (поправка об «обнулении». — Ред.) ничего не меняет.

— Вы говорили, что некоторые поправки нашли «глубокий отклик в вашей душе». Это какие, например?

— О семье, материнстве, детстве. О том, что Россия — социально ориентированное государство. Это правильные вещи на самом деле, они должны реализовываться в полной мере.

— Все, что вы перечислили, вполне можно было бы закрепить в федеральных законах. Зачем все запихивать в Конституцию: и индексацию пенсий, и кошек с собаками, и обнуление?

— Это да. Если посмотреть Конституции других стран, то они гораздо более лаконичные, согласна. Не понимаю, зачем вы мэра провинциального города втягиваете в разговоры о конституционном строе и изменении законодательства.

— Редкий мэр в наши дни в состоянии разговаривать на такие темы.

— Я сейчас наговорю себе!

— А вот упоминание Бога в Конституции вы тоже, получается, поддерживаете? Вы же мэр столицы региона, где так развит шаманизм.

— Якутия — многонациональная республика, где есть представители разных конфессий, также сильны традиционные религиозные верования коренного населения. Но нельзя сказать, что в Якутии все через одного шаманисты, это действительно не так.

Начнем с того, что я православный, крещеный человек, и у меня тут своя позиция. Высший разум, как ни называй, он все равно есть, и он един.

Не позволено говорить все, что ты думаешь

— К слову, о шаманах. Вы выступали против «избирательной карательности в отношении человека с несчастной судьбой» шамана Александра Габышева…

— Я так устала от этих вопросов…

— Вы писали, что «есть надежда», что судья вынесет решение «по закону и по совести». В тот же день Габышева отправили в психбольницу. Значит ли это, что в Якутске возрождена практика, когда любого человека с формулировкой «переоценка личности» могут отправить в психбольницу?

— Сложно об этом говорить. Вы должны понимать, в каких обстоятельствах я нахожусь. И декларировать сейчас «за» или «против» глупо. Мы же понимаем, что его отпустили, он на домашнем лечении, пусть лечится дома.

— В прошлом году, когда в Якутске были антимигрантские выступления, вы говорили, что причина тех волнений — «экономическая ситуация в стране: рост цен, низкие доходы у большой части населения, высокий уровень безработицы». Думаю, вы согласитесь, что ответственность за такое положение дел в нашей стране несут в том числе президент, чье «обнуление» вы поддерживаете, и «Единая Россия», чьей сторонницей вы стали?

— Если есть какие-то проблемы, их надо называть своими именами. Мы признали, что проблемы есть. Была проведена определенная работа, сменилось руководство миграционной службы в республике. Замалчивать [проблемы], только потому что я сторонник «Единой России» или поддерживаю «обнуление», странно.

— Вы говорили, что стали сторонницей ЕР, потому что больше половины депутатов гордумы — единороссы и вам нужно искать с ними точки соприкосновения. А нельзя это сделать, не имея отношения к партии? Вы же не стали, например, сторонницей КПРФ, чтобы с их депутатами точки соприкосновения искать.

— Если бы у коммунистов было большинство в городской думе и была бы такая структура, как «сторонники КПРФ», то, вполне вероятно, мне надо было бы делать то же самое. Нужно всегда искать точки соприкосновения любым способом, все, что полезно для города, необходимо делать. Сложившаяся система такова, что одному человеку изменить правила игры довольно сложно, поэтому нужно встраиваться.

Когда ты становишься избранным главой города, тебе не позволено говорить все, что ты думаешь, и поступать как хочется. Не позволено. Ты должен понимать последствия своих шагов.

— Вы пытаетесь усидеть на двух стульях: вы не член партии, но ее сторонник. Отличия, прямо скажем, формальные. Вы боитесь, что с партбилетом «Единой России» в руках лишитесь части народной любви и поддержки?

— Во время моей избирательной кампании меня здорово поддержали коммунисты, пенсионеры. И став членом какой-то партии, неважно какой, я могу оттолкнуть этот электорат. Я бы не стала противопоставлять «Единую Россию» всем остальным. Принадлежность к той или иной партии возлагает на человека ответственность.

Вот вы сейчас с меня спрашиваете за миграционную политику, вы с меня спрашиваете как со сторонника ЕР и власти. А представьте, я стану членом «Единой России», мне придется отвечать за всю партию? Я и так отвечаю за все на свете. Люди не разделяют Якутск и Якутию, меня за все подряд чихвостят. А у меня тут своих хозяйственных вопросов выше крыши.

— Так все-таки вы боитесь, что с партбилетом «Единой России» в руках лишитесь народной любви и поддержки?

— Ответ на этот вопрос вы и сами знаете. Зачем вы его задаете дважды?

Меня пугает YouTube. Мама седеет

— А как вы относитесь к Алексею Навальному, его деятельности? Видели в сентября на канале «Навальный LIVE» фильм, где вы одна из героинь?

— Мне сложно судить, у меня нет возможности следить за всем. Но в обществе должны быть разные мнения, всегда должен быть диалог власти с обществом. Каждый человек имеет право на свою точку зрения.

Фильмов я никаких не видела, какие-то обрывки до меня доходили. Но вообще меня пугает YouTube в последнее время, когда смотрю, что там про меня есть, мне становится страшно. Это про кого вообще? Это про меня? Там такие бешеные заголовки, от которых становится дурно. У меня мама седеет. Это не имеет никакого отношения ко мне абсолютно. Представлять меня в образе человека на броневике — это просто закапывать меня. Зачем?

— В фильме, о котором я говорю, авторы «Навальный LIVE» ставят вас в один ряд с мэрами, которых якобы «боится Кремль», которые противостоят системе, на которых власть оказывает давление.  

— Меня это пугает. Говорю вам как женщина женщине. Зачем это все? У меня масса проблем в городе, я ни разу не чудо-мэр, я даже на сегодняшний день не какой-то успешный мэр. Вы спросите любого жителя Якутска, они вам скажут, с чем я еще не справилась. В данном случае это такая дичайшая переоценка, которая мне скорее вредит, чем помогает. Не все так распрекрасно, не надо создавать себе идолов на пустом месте, глупости. Я совсем не та, какой меня рисуют в интернете. Я вам признательна, что вы решили лично спросить мое мнение об этом. Ужас! Вакханалия какая-то.

— Так с деятельностью Навального все-таки знакомы?

— Конечно, я что-то читала, видела, слышала. Во многом он мне симпатичен.

— В чем?

— Я вообще уважаю людей, которые высказывают свое мнение. Если оно неправильное, опровергните. Если врет, напишите, что врет, дайте доказательства, если есть аргументы против того, что он говорит, то представьте их широкой публике.

— А если вам не нравится, что Навальный и его команда ставит вас в ряды мэров, которые борются с режимом, почему бы не связаться с Навальным и не попросить его не делать этого?

— Мне такая мысль в голову не приходила, мы с [пресс-секретарем] Алексеем [Толстяковым] подумаем.

— Можете объяснить, как в вас одновременно уживается и поддержка «обнуления» Путина и симпатия к Навальному?

— То, что я поддерживаю обнуление, это же не значит, что я автоматически поддерживаю бесконечное переизбрание [Владимира Путина].

Мы сами виноваты

— Обнуление — это и есть бесконечное переизбрание!

— Мой тезис — все решает человек, мы с вами. Чья позиция близка, как мы будем двигаться дальше, за кого мы будем голосовать, должны решать вы, я, Алексей [Навальный] и все-все. «Мы все поддерживаем Путина» или «Мы все поддерживаем Навального» — это не так. Вы в силу возраста выбираете: или черное, или белое, или «за», или «против». А мне уже 50 лет, я мама, я бабушка. Вот у вас пока нет детей?

— Нет.

— Когда у вас родится ребенок, у вас мир перевернется (в самом хорошем смысле этого слова).

— При чем здесь это?

— Я не приветствую баррикад, я не приветствую броневиков, я не приветствую захватов Зимних дворцов. Любая революция — это кровавая история, после нее жизнь страны опять может замереть на десятилетия минимум.

Посмотрите, как развивается Европа — все в рамках закона, все конституционным способом. Да, их сейчас там колбасит, но это последствия миграционной политики. Но все-таки в Европе все, как правило, происходит конституционным путем. Революции остались позади, и уже в дискуссии, полемике, нормальной политической конкуренции рождаются взвешенные решения.

Поэтому когда вы мне говорите, как я могу поддерживать и то (Путина) и другое (Навального), во-первых, я не хочу никому навязывать свою точку зрения, каждый сам должен решать. Главное, что нельзя быть равнодушными — будьте за тех или других, но не будьте равнодушными. Я всегда говорю: надо ходить на голосование, нужно обязательно высказывать свое мнение. Поэтому вот эта идея «не ходите голосовать» или «голосуйте за кого угодно, только не за „Единую Россию“» — это неправильно.

— Кстати, «голосуйте за любого, только не за кандидата от ЕР» — это же лозунг «Умного голосования» Навального, который вам симпатичен.

— Не поддерживаю я этого! И среди «Единой России» — масса достойных людей с собственной точкой зрения.

— Вот вы, с одной стороны, поддерживаете обнуление, с другой стороны, говорите про благоприятное влияние политической конкуренции на жизнь в Европе. Разве не сосредоточение всей власти у одного человека в руках на протяжении 20 лет лишает нас политической конкуренции?

— Пока общество у нас не будет развито, пока у нас не будет должного уровня политической культуры, так и будет продолжаться. Это вина общества.

— То есть пока крестьяне не научатся, царь будет править?

— Мы сами виноваты. И вы уже тоже — вам уже больше 18 лет. Все должно идти естественным путем развития. Как историк говорю: пока мы определенный этап не пройдем, мы выше не поднимемся. Понимаю стремление молодежи изменить все здесь и сейчас, резко, но всему свое время. Все будет хорошо, не переживайте.

— Ну, рано или поздно власть действительно естественным путем сменится. Если мы не можем изменить это на избирательных участках, то природа все-таки сделает свое дело.

— Я бы вам и больше сказала, но вы журналист, поэтому я больше не скажу.

— Принимая присягу, вы говорили на якутском, выступая перед митингующими в СК «Триумф» в марте прошлого года, вы тоже говорили на якутском. Почему?

— Почему-то в сети распространилась запись, где во время присяги я говорю только на якутском, хотя я говорила на двух языках, на русском тоже. У нас же два государственных языка, поэтому я вначале говорила на русском, потом на якутском, как и положено по уставу.

По поводу митингующих. Язык — это всегда ключ к взаимному общению. Я тогда окинула спорткомплекс взглядом, передо мной была на 95% сахаязычная аудитория. Это же этикет, культура. Когда с меня спрашивали на родном языке, я должна была отвечать на нем же. Если бы зал был бы 50 на 50: русскоязычные и сахаязычные, я бы снова говорила на двух языках.

Избраться на одном Instagram — глупость

— Вы достаточно часто бываете в Москве…

— Сейчас я и мои заместители проходим обучение по программе подготовки управленческих кадров для 100 крупнейших городов России в Сколково. Уже сейчас есть несколько совместных проектов по строительству десятка новых школ, обновлению муниципального автобусного парка, строительства больниц. И все это с участием федеральных средств. То есть нельзя говорить, что к Якутску есть какое-то «предвзятое» отношение со стороны центра. Напротив, именно в последние два года мы отчетливо видим новые возможности и делаем все от нас зависящее, чтобы эффективно и грамотно ими воспользоваться.

— А как часто общаетесь с представителями Кремля в Москве?

— После избрания один раз была [в администрации президента], ну, это как смотрины, наверное. А больше и не была там.

— И как смотрины прошли?

— Нормально. Я же адекватный человек, вы же видите.

— А в Кремле адекватные люди работают?

— Вполне. Те, с кем я общалась, вполне.

— Вы рассматривали для себя возможность участия в выборах в Госдуму?

— Нет. Это такая сложная история. И если бы вдруг мне пришлось идти в Думу, я понимаю, под какими знаменами я должна была бы заходить туда, а это сложная история для обыкновенной женщины.

— Какими знаменами?

— Есть определенный общественный запрос. Повторюсь: для отдельно взятой обыкновенной женщины без какой-то финансовой поддержки, серьезных политических ресурсов, это сложная история. А избраться на одном Instagram — глупость нереальная.

— Вы как политик говорите очень осторожно. Давайте прямо: «определенный общественный запрос» — это вам необходимо быть оппозиционно настроенной, голосовать против поправок, защищать шамана, быть «своей» среди людей. Но на такой оппозиционной телеге в Госдуму просто так не заехать, придется сделать остановку в Кремле, а там такое не очень любят. Соответственно, надо выбирать партийные знамена, тогда возникает дилемма: или вы любимица людей, или вы встаете под флагом правящей партии и терпите все издержки. В этом вся сложность, ведь так?

— В целом верно. Необходимо будет выбирать себе знамена.

— Вы не считаете, что это ужасный порок нашей политической системы?

— Ну, все-таки многопартийная система в России сложилась. Не думаю, что все списки кандидатов [в Кремле] утверждаются, нет. Это теория заговора уже. Очень много маленьких партий, которые тоже рвутся в Думу.

Сейчас среди активной части населения произошла активная поляризация мнений — за ЕР, против ЕР, за Сталина, против Сталина…

— Ну, относительно Сталина ответ очевиден должен быть.

— Знаете, разные категории людей у нас есть. Поэтому для победы на выборах в ГД партиям придется выдвигать сильных кандидатов и сильные лозунги. В себе я не чувствую готовности. Кто-то называет меня конформистом, кто-то — приспособленцем, другие — оппозицией. А я просто за рациональный, взвешенный, спокойный курс. Видимо, в Думу пойдут люди не такого склада характера, как у меня.

ZNAK