Криминальные демократы

Независимую политику в России объявляют вне закона

Отнесение оппозиционеров к «иностранным агентам» и «членам нежелательных организаций» (или к тем, кто с ними сотрудничает) — с последующим возбуждением уголовных дел. Официальное составление «списков неблагонадежных» — к которым потом с «профилактическими» целями приходит полиция.

«Дадинская» статья 212.1 УК РФ, превращающая административные наказания за нарушение правил проведения публичных акций в уголовные, — с последующим поражением в избирательных правах.

Требование прокуратуры Москвы признать «экстремистскими организациями» Фонд борьбы с коррупцией* и штабы Алексея Навального — при полной уверенности, что суд прокуратуре в этой просьбе, конечно же, не откажет. Все это достаточно точно описывается понятием «криминализация оппозиционной деятельности».

Месяц назад я рассказывал в «Новой» о том, как перед январскими акциями полиция в Петербурге приходила домой к нескольким «яблочникам», предупреждала о недопустимости участия в несанкционированных акциях.

На мой запрос в полицию пришел ответ: это делается по спискам, которые составляет Центр по борьбе с экстремизмом (он же Центр «Э»), включая туда «лиц, которые причисляют себя к организациям протестного толка».

Я направил повторный запрос, попросив объяснить, по каким причинам граждане попадают в эти списки. Потому что такого понятия, как «организации протестного толка» в законодательстве не существует, а те, к кому приходили, не только нигде не заявляли, что «причисляют себя к организациям протестного толка», но ранее даже не привлекались к административной ответственности. И нет никаких оснований подозревать их в возможной незаконопослушности.

Ответ оказался крайне примечательным.

Во-первых, выяснилось, что эти обходы — якобы «профилактика возможных экстремистских проявлений, в том числе при организации и проведении публичных мероприятий».

Во-вторых, при составлении списков «профилактируемых» горожан, к которым полиция приходит домой, вовсе не обязательно, чтобы они ранее привлекались к административной ответственности! То есть можно в них включить абсолютно законопослушных граждан, единственный «недостаток» которых — их оппозиционные политические взгляды.

В-третьих, порядок составления этих списков — почему-то государственная тайна. С какой стати — непонятно.

И в-четвертых, полиция честно признает, что понятия «организация протестного толка» (к которым якобы причисляют себя «профилактируемые») в законе нет, но заявляет, что эти понятия «вошли в употребление и используются социологами, политологами и СМИ».

Хочется спросить: позвольте,

вы — полицейские, а не политологи и не журналисты, вы должны опираться на закон, а не на понятия, и ваше дело — исполнять закон,

а не изобретать новые типы организаций для того, чтобы потом, опираясь на собственное изобретение, составлять списки и заниматься «профилактикой».

Собственно, налицо доказательство того, что в стране существует политический сыск — когда составляются списки политически неблагонадежных граждан.

И понятно, что теперь в эти списки автоматически могут попасть все те, кто регистрировался в качестве желающих выйти на митинг за освобождение Навального — после того, как соответствующие базы данных оказались «слиты» (как теперь выясняется, бывшим сотрудником ФБК).

Со всеми вытекающими последствиями: вплоть до арестов или штрафов (арестовали же на 25 суток редактора «Медиазоны» Сергея Смирнова всего лишь за ретвит шутки, где была информация о митинге).

Впрочем, теперь — после требования признать деятельность ФБК и штабов Навального «экстремизмом» — дамоклов меч оказывается занесен не только над теми, кто там работает, но и над всеми, кто распространяет их информацию или жертвует деньги. С перспективой уголовного преследования.

А одно из последствий такого уголовного преследования — поражение в избирательных правах: участие в деятельности «экстремистской организации» или ее финансирование — тяжкое преступление (поскольку возможное наказание превышает 5 лет лишения свободы), влекущее за собой запрет участвовать в выборах на протяжении 10 лет. И. думается, происходящее во многом связано именно со стремлением «отсечь» от выборов множество активных граждан…

Резюмируем: несогласие с властью официально объявляется враждебной деятельностью, антикоррупционная деятельность — преступной, митинги и пикеты с критикой властей и намерения легальным путем сменить власть на выборах — покушением на основы конституционного строя.

Собственно, это почти полная калька советских времен и пресловутых статей 70 и 190 «прим» Уголовного кодекса.

Совершенно не исключено, что на следующем этапе «экстремистами» будут объявлены вообще все политики, которые предлагают содержательную альтернативу власти,

критикуют ее и намерены участвовать в выборах, а также соответствующие политические партии.

Осталось одно: ввести «руководящую и направляющую» партию и государственную идеологию, всякое сомнение в которой будет наказано как ослушание.

И не говорите мне, что это политическая фантастика.

Мысль о возможном введении «иностранных агентов» или «нежелательных организаций» тоже лет десять назад могла показаться полным бредом.

Борис Вишневский Новая газета