Патриотизм в современной России

Налицо серьезный сдвиг: большинство людей в нашей стране уже либо не воспринимают пропагандистские усилия власти, либо просто отказываются говорить на эту тему.

Россияне не стали любить Родину меньше, но определенно стали проявлять это чувство по-другому, не так, как их призывают из Кремля. Об этом свидетельствуют результаты недавнего соцопроса, опубликованные Всероссийским центром изучения общественного мнения.

На первый взгляд, итоги этого исследования не сильно отличаются от предыдущих аналогичных опросов, проводившихся ВЦИОМом с 2000 года. Респондентам было предложено ответить на несколько вопросов на тему патриотизма. Один из них бил прямо в лоб: «Как бы Вы сами себя охарактеризовали — как патриота своей страны или нет?» (один вариант ответа). Внешне все было, в основном, как всегда — сумма тех, кто ответил на этот вопрос «безусловно, да» (46%) и «скорее, да» (43%) дает приятные начальственному взору цифры — 89%. Число отщепенцев, которые Родину откровенно не любят (то есть те, кто не побоялся открыто сказать государственному ВЦИОМ, что не считает себя патриотом) ничтожно — всего 8% (из них 6% сказали «скорее нет», 2% — «безусловно нет»).

Итак, имея 89% патриотов за спиной, начальство, вроде бы, может спать спокойно. Однако на самом деле все гораздо сложней. Опрос как раз показал, что официальный патриотизм, который все годы путинского правления был стержнем его идеологии, подвергается сейчас сильнейшей эрозии.

Это видно на примере ответов на другие вопросы все того же исследования, неосторожно заданные социологами и еще более неосторожно опубликованные на сайте ВЦИОМ. Они показывают, что россияне все более критично относятся к идеологии официального патриотизма, навязываемой им государством.

О чем, собственно, речь?

«С чего начинается Родина? С картинки в твоем букваре…», пел в свое время Марк Бернес в одном из самых патриотичных советских фильмов «Щит и меч». Удивительно тонко подмечено поэтом Матусовским. Родина, как некая большая общность, почти для всех действительно начинается со школы, с системы образования, одной из основных задач которой является воспитание патриотов. В этом смысле образ Большой Родины для подавляющего большинства детей действительно начинается с «картинки в букваре». Восторженные слова об этой абстрактной Родине им еще предстоит услышать от своих учителей, потому что для них пока, да и для значительного числа их родителей, бабушек и дедушек Родина — это тот город, село, улица, где они родились и где проходило их взросление.

 Любовь к тому месту, где ты родился и взрослел, для большинства естественна, потому что у каждого с ним связано множество ностальгических воспоминаний. Однако государству такого естественного патриотизма недостаточно. Государственный патриотизм, особенно в его традиционном для эпохи становления национальных государств виде, а тем более для стран имперских, это совсем другое. «Настоящий» с точки зрения государевых людей, патриотизм — это обязательный микс из любви не только к тому месту, где ты родился, но и к стране и государству. А «государство — это я», как говорил Людовик XIV. То есть, конкретный монарх, генсек, президент (если речь идет о таких «президентских республиках», как нынешняя Россия, Казахстан, Туркменистан или Белоруссия).

Чем менее демократично государство, тем в большей степени его усилия направлены на то, чтобы конкретный национальный лидер ассоциировался с государством как таковым. Если вы истинный патриот, то должны безоговорочно и предано любить своего лидера, поскольку он воплощение государства. И беспрекословно выполнять любые его (лидера/государства) указания.

Отметим, что официальный патриотизм, особенно у государств имперского типа, всегда сеет не столько любовь к своему Отечеству, сколько ненависть к другим странам и народам. Не случайно, «патриотическая» волна в России после 2014 года привела к тому, что наши славянские братья — украинцы — во всех российских опросах теперь рассматривается россиянами как один из самых враждебных народов.

Патриотизм предписывает гражданам любить «свое» государство. То есть, «аппарат насилия и принуждения» «своего» правящего класса. Этот аппарат и есть собственно государство и к тут к марксовой характеристике ничего ни добавить, ни убавить.

В патриотический пакет в обязательном порядке входит история государства — непременно неповторимая, уникальная и прекрасная во всем и всегда. Потому что стержнем государственного патриотизма является утверждение, что «мое» государство всегда право, потому что оно лучше, чем другие государства. А если не лучше, то… все равно оно право, потому что «мое».

Из этого следует, что как бы вы не любили свой конкретный город, село, сколько бы сил не положили на то, чтобы жизнь людей там стала лучше, если вы не принимаете концепцию абсолютно прекрасной отечественной истории и, что еще хуже, на фактах из прошлого показываете, что в каких-то случаях, в какие-то годы эта история была достойна критики, вы неизбежно будете заклеймены как непатриот, а значит, предатель.

 Именно в таком духе в очередной раз высказался Владимир Путин, выступая на вручении государственных наград 12 июня: «Для нас безусловны уважение к человеку-труженику и защитнику Отечества, к нашей неразрывной, многовековой истории, традициям и культуре, сохранение памяти предков, почитание родителей и семьи, любовь к своей земле и незыблемость наших границ».

Эта фраза по-своему замечательна, потому что, с одной стороны, являет собой образец классического государственного патриотизма, а с другой, в качестве такового почти каждый ее тезис опровергается. В том числе, и самой российской (и не только) историей.

По пунктам. Уважения, тем более «безусловного», достоин не каждый «человек-труженик». Среди них есть много тех, что 40-50 лет делали одно и то же, ничего не меняя в своей работе. Субъективно они честные люди и ни в чем не виноваты, но объективно они вносили лепту в торможение технического прогресса своей страны. Кроме того, слова главы государства о «безусловном уважении» к людям труда в стране, где большинство тружеников задавлены этим самым трудом, которым они вынуждены заниматься за копейки, только для того, чтобы прокормить себя и свои семьи, в то время как реально здесь уважаются лишь богатые и сильные — эти слова выглядят для многих трудящихся как откровенное издевательство.

Уважение к «защитникам Отечества» тоже не безусловно. Если все мы поголовно обязаны уважать всех людей, носящих форму, то тогда надо исключить из нашей истории Льва Толстого, боевого офицера прошедшего Кавказскую и Крымскую войны и написавшего повесть «Хаджи Мурат», где он в XVII главе в подробностях описывает как русские солдаты разорили чеченский аул, загадив фонтан и мечеть и заколов штыком в спину 15-летнего мальчика. С точки зрения государственного патриотизма, писать об этом очень опрометчиво и тогда (при первой публикации в 1912 году от этой главы царская цензура оставила только первую фразу), и, как видно, теперь.

Точно так же в рамках политики официального патриотизма из истории русской литературы следовало бы исключить и поручика Михаила Лермонтова, назвавшего Россию «страной рабов, страной господ» (бытует версия, что это стихотворение поздняя подделка, но это так и не доказано), а в стихотворении «Валерик» усомнившегося в оправданности политики самодержавного правительства на Кавказе.

Тот же Лермонтов в другом своем стихотворении «Родина» гениально показал, что помимо официального есть и другой патриотизм, которому не нужны освященные госпропагандой «темной старины заветные преданья». В душе командира спецназа (вероятно так называлась бы должность Лермонтова в нынешней армии) ни они, ни «слава, купленная кровью», то есть военные подвиги, «не шевелят отрадного мечтанья». Зато поэт любит «…дымок спаленной жнивы, в степи ночующий обоз и на холме средь желтой нивы чету белеющих берез».

 «И в праздник, вечером росистым, смотреть до полночи готов на пляску с топаньем и свистом под говор пьяных мужичков», — такими словами Лермонтов заканчивает это стихотворение. Природа и простая жизнь обычных людей — вот патриотизм великого поэта. Никакого исторического пафоса и восторга от военных побед над странами и народами, которых высочайше велено считать врагами…

Идем дальше. История России отнюдь не так «неразрывна», как думает (если он действительно так думает) Путин. Реформы Петра Великого рассматриваются многими историками как глубочайший разрыв с предшествовавшими «устоями и традициями». Отмена крепостного права в 1861 году  — то же самое. Свержение монархии в 1917, а в особенности установление советской власти — еще больший разрыв.

Почитание родителей? Во-первых, разве это только у нас? Во-вторых, а тех родителей, которые всю жизнь измываются, третируют своих детей, тоже надо почитать? Конечно, попытки, в том числе, и законодательно закрепить средневековый Домострой и абсолютную власть родителей над своими детьми в современной России уже предприняты (см. закон о декриминализации домашнего насилия), но рано или поздно эта архаика будет отменена вместе с кучей других реакционных законоуложений, принятых в последние годы.

И здесь самое место вернуться к соцопросу о патриотизме. На вопрос «Что, по-Вашему, значит быть патриотом?» меньше половины (47%) респондентов выбрали ответ «Любить свою страну». Это самый низкий показатель с 2000 года, если верить данным ВЦИОМ. Для примера, в ура-патриотичном 2014 такой ответ выбрали 72% опрошенных (в обоих случаях допускалось до трех ответов).

Характерно, что 44% выбрали такой ответ: «Работать и действовать во благо/ для процветания страны». Это, в свою очередь, самый высокий показатель за последние 20 лет. В том же 2014 такой вариант выбрали лишь 36%.

Но, пожалуй, наиболее показательно, что в нынешнем году резко выросло число тех, кто считает, что быть патриотом, значит «Говорить о своей стране правду, какой бы горькой она ни была». Таковых в июне 2020 в России оказалось почти 30%. Это больше, чем когда-либо за последние двадцать лет и почти вдвое больше, чем в 2014 году (16%).

 Не менее показательны и ответы респондентов на вопрос «Какие события в жизни страны за последние 10-15 лет вызывают у Вас чувство гордости?».

Характерно, что в длинном списке предложенных социологами вариантов

«Присоединение Крыма/ восстановление Крыма» выбрали всего 16% (также допускалось до трех ответов).

«Проведение Олимпиады/ олимпийские победы» назвали лишь 10%.

«Развитие армии/ развитие военной промышленности/ вооружение/ защита страны/ безопасность» — 9%,

«Внешняя политика в Сирии/ помощь Сирии/ победа в Сирии» восхищают только 5% россиян.

Столько же радуются чемпионату мира по футболу в России, проведенному в 2018 году.

А про «75-летие Победы/ День Победы/ память о ВОВ/ парад Победы» вспомнили всего 4% опрошенных.

Еще меньше, от 1% до 4% назвали внешнюю политику, Крымский мост, развитие экономики и импортозамещение, спортивные достижения, авторитет России в мире, повышение уровня жизни, помощь другим странам, Бессмертный полк, гордость за Путина, вставание с колен, успехи в космосе, детские пособия и материнский капитал.

И, наверное, самое главное. Ответ

«Никакие» выбрали 9% респондентов,

«Другое» — 24%,

«Затрудняюсь ответить» — 35%.

На самом деле три последних варианта можно смело складывать, потому что они об одном и том же — большинство россиян живет параллельно пропагандистским усилиям власти в деле «патриотического воспитания». У них либо нет с ней точек соприкосновения в этом вопросе (ответы «Никакие» и «Другое»). Либо они просто не хотят с ней разговаривать потому что не доверяют ей и боятся (об этом могут свидетельствовать 35% выбравших ответ «Затрудняюсь ответить»).

Как видим, громыханье военных и спортивных побед, говоря языком Лермонтова, «не шевелит» в большинстве современных россиян «отрадного мечтанья».

Опрос наглядно показал, что официальный патриотизм, как стержень идеологии российской власти, заметно треснул. Но ничем другим она этот стержень заменить не может. Не будет же она в самом деле олигархов раскулачивать…

Александр Желенин

РОСБАЛТ