Карантин без справедливости и обязательства Кремля

Даже в те периоды, когда государства были не более, чем инструмент насилия, соблюдение справедливости требовалось хотя бы среди тех, кто это насилие осуществлял. Помните историю короля франков Хлодвига и Суассонской чаши?

Государства, которые не соответствовали представлению о справедливости, как правило, разваливались. От эпохи к эпохе сменялись представления о том, в чем состоит справедливость и кто ее заслуживает. Если государство основывали захватчики, то справедливость была в дележе захваченного. Для знати была одна справедливость, для простонародья — другая.

Наша эпоха требует справедливости для всех. Хотя признается, что возможны перекосы.

Российский народ не очень прихотлив по части справедливости. Высоким рейтингам власти не мешало ни гигантское имущественное расслоение, ни сказочное обогащение высших чиновников и приближенных к ним олигархов, ни тот факт, что это богатство было получено не за счет создания новых производств, индустрий и стартапов, а за счет дележа бывшего народного имущества.

Российский народ был рад тому, что его собственное благосостояние понемногу росло, пусть и не так быстро, как у олигархов. Известный всему Новосибирску Юрий Мартыщенко годами сидит в метро, призывая граждан «требовать свою долю от природных богатств». Но граждане тысячами ежедневно равнодушно проходят мимо него и его справедливый призыв не находил отклика в их сердцах.

Но все поменялось после начала карантина.

Сколько стоит жизнь?

Этот вопрос считается неприличным, а общественно одобряемый ответ на него — «жизнь бесценна». На деле же торговля жизнью (и смертью) идет повсеместно и ежечасно.

Мы продаем не только время своей жизни, затраченное на работу. Мы портим себе здоровье, работая на вредном производстве, дыша загрязненным воздухом мегаполиса. А это сокращает жизнь.

Человеческую жизнь оценивают в рублях в наших судах, когда назначают выплаты по утрате трудоспособности или компенсации за смерть или увечья в ДТП. Из этих цифр мы видим, что человеческая жизнь в Новосибирске стоит недорого — несколько сот тысяч рублей.

Стоимость жизни определяет какой-то безвестный клерк, когда пишет нормативы — при каких болезнях оплачивать лечение из бюджета, а при каких — не оплачивать. И какое лечение. Арифметика проста: вот столько денег, чтобы пациент прожил на пять лет дольше.

Вопрос — вводить карантин, нанося ущерб экономике, или предоставить эпидемии возможность собрать свои плоды, о том же. Сколько стоит человеческая жизнь в России?

Сколько мы готовы заплатить за спасение жизней тех, кто иначе умрет от Covid-19? И кто именно должен заплатить?

Зачем карантин

Власть много лет держала наш народ за «дурачка», отодвигая его от всех реальных рычагов управления и кормя психотропной пропагандой. Сегодня уже невозможно понять — может власть была права, а может текущая массовая шизофрения стала результатом передозировки телепродукции. Но факт налицо. Ни властям, ни экспертам, да вообще никому, народ верить не желает.

Треть в растерянности, треть считает, что власти умалчивают размер катастрофы, а треть уверена, что никакой катастрофы нет, а «ситуация нагнетается и представляется хуже, чем есть» (данные РБК со ссылкой на опрос, проведенный компанией Online Market Intelligence и Центром социального проектирования «Платформа»). Сон разума рождает чудовищ. Нет ни авторитетов, ни самостоятельной способности разобраться с происходящим.

В соцсетях широко расходятся мемы, в которых приводятся цифры умерших в мире от гриппа, туберкулеза, СПИДа, а в конце: «А от коронавируса умерло всего 12 тысяч! Нам дурят голову!». Эту картинку продолжают пересылать и сейчас, когда число умерших превысило 180 тыс.

Очень распространен вопрос: «А среди ваших друзей и знакомых есть умершие от коронавируса?» Правильный вопрос звучит иначе: «Хотим ли мы увидеть среди своих друзей и знакомых умерших от коронавируса?»

Борьба с эпидемией — это тот случай, когда государство по-настоящему необходимо. Оно должно оценить степень опасности и решить, какие меры необходимы (и достаточны) для борьбы с напастью.

Государства мира вели себя очень по-разному во время этой эпидемии. Некоторые были застигнуты врасплох. Другие среагировали на опережение и не пустили заразу внутрь страны (Тайвань, Монголия). Третьи давят эпидемию, не вводя локдаун (закрытие предприятий) либо вводя его частично.

Все страны, которым удается сдерживать эпидемию, не нарушая ход экономической жизни, применяют чрезвычайно высокие санитарные стандарты. Вход в магазины, общественные здания, общественный транспорт и даже в кафе (на Тайване они работают) — только в медицинских масках. Кругом санитайзеры, обработка рук. Тепловизоры мерят температуру входящим. Массовое тестирование (всех с признаками ОРВИ), если вдруг выявляется больной — изолируются все, контактировавшие с ним, а время и место его пребывания где-либо выкладывается в интернет, чтобы каждый мог посмотреть — не пересекался ли он с зараженным.

Россия имела хорошую фору по сравнению с Европой и США, чтобы успеть встретить эпидемию во всеоружии. И если не ввести подобные стандарты, то хотя бы разработать их и быть готовой оперативно применить. Тогда бы карантин не понадобился. Кажется, эта фора была в основном упущена. На тех, кто призывал готовиться, смотрели как на сумасшедших: «Нас это не коснется».

Решения властей

Первое, чем озаботилась российская власть — наценками на маски в аптеках. Не налаживанием массового производства, а наценками. Результат не заставил себя ждать, маски исчезли из продажи на месяц, чтобы появиться потом, но уже в пять раз дороже. Я теперь вздрагиваю каждый раз, когда региональные или федеральные власти говорят о недопустимости высоких наценок на продукты питания или жизненно-необходимые лекарства.

Можно констатировать, что с задачей справиться с эпидемией путем ужесточения санитарных норм наше государство не справилось (впрочем, как и большинство других государств). Возможно, такая задача и не ставилась.

Тогда для сдерживания распространения остается только один инструмент — карантин и «самоизоляция». Уменьшение числа контактов между людьми приводит к тому, что каждый заболевший заражает не три-четыре новых, а меньше. Если просто «меньше», эпидемия все равно будет идти, только медленнее. А если «сильно меньше», то число зараженных будет уменьшаться, и, в конце концов, эпидемия сойдет на нет.

 Представьте, что абсолютно всех людей изолировали по одному и продержали так на протяжении срока инкубационного периода и времени на выздоровление. Тогда все зараженные переболеют и выздоровеют, а популяция может очиститься от заразы. В реальности людей изолируют семьями, и потому требуется два или три срока инкубационного периода, чтобы все переболели — так как одни члены семьи заражают других.

Но в нашей настоящей реальности все еще хуже. Часть населения Новосибирска ходит на работу, где общается с коллегами. А «самоизолированные» гуляют по паркам и скверам. Эпидемия в этой среде будет расти и шириться, полыхая «вспышками» в трудовых коллективах и больницах, затягивая «недокарантин» на месяцы.

Меня беспокоит, что власти вместо того, чтобы вводить строгие санитарные правила в общественном транспорте и на тех предприятиях, которые работают, активно строят новые больницы и переоборудуют старые. Непонятно в чем план, но при такой чехарде может переболеть большинство, только не сразу.

Власть, как и раньше, не считает нужным сообщать не то что о своих планах, но хотя бы о целях идущей борьбы с эпидемией. Что мы хотим получить на выходе из карантина? Задавить инфекцию на корню, как это сделал Китай? Или подготовить новые санитарные правила (но где хотя бы попытки)? Или просто «затормозить» заражение, чтоб не переполнить больницы?

Нет ответов на эти вопросы. Как мы не знаем до сих пор, почему не тестируются все больные ОРВИ. Как нет ответа на вопрос, а за чей счет карантин?

Налог на карантин

Давайте посмотрим на эпидемию и связанный с ней карантин как на экономическую проблему. Предположим, что карантин и локдаун — необходимы. Ущерб от них легко вычисляется. Предприятия не получают прибыль и несут издержки, владельцы помещений не получают плату за аренду, банки не получают проценты по кредитам. А государство, соответственно — недополучает налоги, но несет расходы на борьбу с эпидемией и переоборудование больниц. Все это выливается в кругленькую сумму, которую можно подсчитать.

На кого и в каких пропорциях должна лечь эта сумма?

Ответ на этот вопрос и должно дать государство, причем ответ справедливый. В идеальном случае у государства должны быть запасы на черный день. И вот он настал, пора потратить запасы.

Если же запасов нет, государство может занять деньги у тех, у кого они есть. Либо пообещать рассчитаться за поставки в будущем. И тем самым, все равно взять на себя бремя кризиса.

Этот вариант и является самым справедливым. Ведь государство — это все мы. И каждый платит налоги в соответствии с ранее достигнутыми соглашениями о «справедливом налогообложении».

То есть зачем нам изобретать велосипед (справедливость) в разгар кризиса, если он уже есть в виде налоговой системы? Надо просто ее применить. Государство берет на себя всю тяжесть кризиса, а потом взимает с нас по справедливости (уж какая есть).

В нашем случае все даже проще. У государства уже есть запасы. В Фонде национального благосостоянии $ 125 млрд ликвидных резервов, что примерно по $ 1 тыс. на каждого гражданина Российской Федерации. Чтобы люди сидели спокойно на карантине и не переживали ни по каким поводам, достаточно сделать несколько простых вещей.

1.     Обеспечить всех продуктами (деньгами на продукты). 5 тыс. рублей на человека в месяц достаточно, чтобы полноценно питаться (без хамона и пармезана, правда).
2.     Государству взять на себя все расходы на ЖКХ (как жителей, так и бизнеса).
3.     Отменить регулярные платежи по кредитам, вкладам на срок карантина (для тех, кто сидит в карантине).
4.     Отменить налоги для всех, кто сидит в карантине.
5.     Принять закон о том, что в ходе карантина не взимается арендная плата за занимаемые помещения.

Все эти меры стоят меньше, чем средств в ФНБ. Даже если карантин продлится полгода.

Но что же делает государство? Давайте рассмотрим его действия с точки зрения экономики.

Объявление «нерабочих дней» — это, по сути, обложение налогом в размере фонда оплаты труда всех предприятий, закрываемых на период «самоизоляции». При этом те предприятия, которым разрешили работать, автоматически оказались освобождены от этого налога. Где логика? Где справедливость?

Налог на проценты по вкладам — это вообще что-то очень новаторское. В то время, как в других странах массово отменялись налоги и выплачивалась помощь не только гражданам, но и бизнесу, Россия ввела новый налог.

Малый и средний бизнес, не имея лишних денег и желания платить абсолютно разорительный «налог на карантин», тут же переложил его, полностью или частично, на своих работников, отправив их в отпуск без содержания.

Но государство не остановилось на своем пути перекладывания бремени карантина на чужие плечи. Налоги были не отменены, а отсрочены. Пособия по безработице подняли, но попробуй их получи (думаю, что менее 10% пострадавшим это удастся). То есть, в данном случае «налогом на карантин» обложили тех, кого не уволили по всем правилам, а отправили в неоплачиваемый отпуск.

Попали под удар и поставщики коммунальных услуг. Отмена пени и запрет отключения привел к тому, что часть людей просто перестали платить за ЖКХ. Предприниматели умеют считать — зачем брать кредит под процент в банке, если можно беспроцентно не платить за ЖКХ? Управляющие компании в Новосибирске уже вешают объявления на подъездах о том, что карантин — не повод не платить.

Тем самым, «налогом на карантин» обложили еще и коммунальщиков. А ведь это сделало то же государство, которое, вроде бы, следит за тем, чтоб лишнего рубля в тарифе не было. Плохо следило раньше или разоряет теперь? Известно, чем ответят коммунальщики — недоремонтом инфраструктуры. Несправедливый налог расползается вширь и вглубь, разъедая все на своем пути.

В Новосибирске разрешили работать парикмахерским и салонам красоты, а магазинам обуви — не разрешили. Почему одни освобождаются от налога, а другие нет?

Нет ответа на вопрос — как должны жить и зарабатывать те, кто остался без работы и бизнеса. Желание питаться, кормить семью и платить по свои долгам толкает людей на улицу, в социум.

Это же желание может заставлять верить в то, что эпидемии нет или она неопасна. А отсутствие справедливости порождает кризис доверия, который наша власть сильно недооценивает.

ТАЙГА.ИНФО