Хабаровский тупик Кремля

В Москве так и не научились понимать менталитет жителей Дальнего Востока и по-прежнему уверены, что могут диктовать им, как надо жить.

 Митинги и демонстрации протеста в Хабаровском крае показывают, что Кремль на самом деле находится в историческом тупике в своих отношениях не только с этим субъектом Федерации, но по большому счету и со всем российским Дальним Востоком. И дело, конечно, не только и даже не столько в аресте избранного главы региона Сергея Фургала. Эта акция силовиков стала лишь поводом, позволившим прорваться давно копившемуся здесь напряжению.

Главная проблема Москвы — что из сложившегося тупика нет никакого перспективного выхода. Сказанное, конечно, не означает, что завтра здесь вновь появится Дальневосточная республика, как это случилось ровно век назад, в 1920 году. Но дело движется в направлении обострения противоречий региона и федерального центра. Почему? Потому что, с одной стороны, Дальний Восток страдает от всех тех проблем, которые имеются и в любой другой части страны, однако здесь они умножены еще и на тот особый момент, что это хоть и Россия, но… другая Россия. В том смысле, что люди там хоть и говорят по-русски, но это «другие русские».

Вообще, когда вы приезжаете на Дальний Восток и общаетесь с местными, в глаза всегда бросаются два момента. У людей здесь, как правило, есть четкое понимание того, что такое хорошо, а что плохо. Особенно для их края, города или области. Второй момент — это всегдашняя, устойчивая неприязнь к Москве, которая, по мнению дальневосточников и сибиряков, высасывает из их региона все жизненные средства и ресурсы. Навязывание Москвой «правильных», то есть, лояльных прежде всего Кремлю начальников здесь всегда воспринимается крайне болезненно.

 В Кремле этой специфики Дальнего Востока, похоже, совсем не понимают. А между тем она определяется тем, что его жители — народ особенный. Изначально это потомки первопроходцев, то есть людей смелых, отчаянных, привыкших рассчитывать в первую очередь на себя, а не на царскую милость. Значительная часть дальневосточников происходит от тех, кто еще в дореволюционные или в советские времена отбывал здесь каторгу или ссылку. В их числе и потомки политических заключенных, оставшихся здесь после отсидки и ставших костяком местной интеллигенции.

Здесь всегда знали, что дальше Магадана, Владивостока и того же Хабаровска все равно выслать уже некуда. Отсюда уверенность местных в себе, не свойственная в массе жителям центральной России.

Таким образом, по своему происхождению и ментальности, дальневосточники похожи на первопроходцев Дикого Запада Америки или первых европейских поселенцев Австралии и Новой Зеландии, значительную часть которых также составляли авантюристы всех мастей и политкатаржане, кого власти Британской империи высылали подальше от метрополии. Дух свободы, независимости и глубокого презрения к имперской метрополии присущ и тем, и другим, и третьим.

То, что произошло в Хабаровске, должно было случиться давно и может повториться в любом дальневосточном регионе. Москва в 1990-е годы бросила регион на произвол судьбы — как хотите, так и выживайте. Некоторые люди уехали к родным на «большую землю», а те, что остались, более или менее приспособились, ориентируясь на торговлю не с европейской Россией, до которой далеко, а с Китаем, Южной Кореей и Японией, до которых отсюда рукой подать. То есть, по факту, Москва, европейская часть страны стали для них дальше, чем в советские времена. Причем гораздо дальше.

Сейчас жители Владивостока и Хабаровска могут легко добраться до границы с Китаем, а визу получить прямо там. Так зачем им Москва, куда ехать и долго, и дорого? И по какому праву она диктует им, как жить? Примерно так рассуждают на Дальнем Востоке последние тридцать лет. Процитирую слова политолога Константина Калачева из его интервью «Росбалту»: «Дальний Восток лечится в Южной Корее, за покупками ездит в Китай, отдыхать ездит в Таиланд»…

 Что этой уже давно и не по воле дальневосточников сложившейся реальности может противопоставить сегодня федеральный центр? Зарплату, как в советские времена с учетом отдаленности и климатических условий повышать в несколько раз, по сравнению со средней зарплатой по России, никто не будет. Очередные распиаренные «мегапроекты»? Но их сейчас здесь просто нет. А когда и были, то это ведь на время — построили мост на остров Русский, работников распустили, и никого не волнует, как они будут жить дальше. Да и когда они работали на этой стройке, зарплаты там тоже были не намного выше, чем в той же Москве.

Заманивать людей на Дальний Восток бесплатным гектаром земли? Вопреки нынешним уверениям начальства, проект лопнул, как очередной пропагандистский пузырь. Кому вообще могла прийти в голову мысль заманивать на край света гектаром бесплатной земли в стране, 75% населения которой являются горожанами? Причем многие уже в третьем и четвертом поколениях.

Даже в начале XX века, когда крестьяне составляли 85% населения Российской империи и страдали от малоземелья, в Сибирь и на Дальний Восток по столыпинской реформе переселилось всего три миллиона человек из стомиллионного российского крестьянства…

Итак, если в реальности Кремль ничего не может дать Дальнему Востоку, что делать дальше? Сейчас возможны лишь те же тактические маневры, за счет которых Путин, собственно, и удерживает страну последние двадцать лет. Конечно, хабаровчанам не вернут их губернатора, вне зависимости от того виновен он в том, в чем его обвиняют, или нет. С точки зрения Москвы такой шаг означал бы, что Центр сдался, пошел на попятную, а для него это абсолютно неприемлемо. Власть может только побеждать, иначе ее авторитету конец. Однако и чисто силовой вариант решения хабаровской проблемы — дело крайне рискованное. Во всяком случае, до тех пор, пока хабаровские протесты носят мирный характер.

Все это означает, что сейчас тактика Кремля будет состоять в том, чтобы просто переждать, когда протесты сдуются сами собой. Такой способ политической борьбы у нас уже давно освоен. Однако перечисленные выше проблемы дальневосточных регионов, как и недовольство Москвой, от этого никуда не денутся. Они лишь будут копиться, чтобы в очередной раз взорваться в самый неподходящий для Кремля момент.

Александр Желенин

РОСБАЛТ