Титаник путинской стабильности налетел на айсберг пандемии

Власть, не уставая запугивать, одновременно ищет способ нас подкупить.

Все идет к тому, что для будущих исследователей наших сумрачных времен речь Владимира Путина 11 мая 2020 года будет не менее значима, чем тот памятный день 10 марта того же года, когда Валентине Терешковой поручили еще раз прогреметь на весь мир с космической идей введения в России де-факто пожизненного президентства.

По горячим следам, пока большинство людей медитировали над головоломкой — нерабочие дни закончились, а самоизоляция местами даже усиливается, — немногие умники смекнули, что главное совсем в другом. Если во время всех предыдущих телевыступлений Путин лишь отыгрывал события и его лейтмотивом было «посмотрим, как пойдет, и решим, что делать», то тут явно настал момент, когда некий жребий был брошен.

Речь, конечно, о голосовании по поправкам в Конституцию. Никто не мог предположить, что политическая реформа, так лихо начатая 15 января, зависнет наглухо и в такой неподходящий момент, и, помимо прочих бед, люди все громче начнут задавать вопрос — а по какой, собственно, конституции живет страна и есть ли эта конституция у нас сейчас вообще? Так что нужно как можно скорее «закрыть гештальт», закончив эту историю, суть которой, сколько дыма не пускай, в обнулении президентских сроков Путина. И праздновать победу.

 Теперь, неделю спустя, такие предположения превратились в уверенность. О том, что голосование по поправкам в Конституцию состоится 24 июня, в один день с парадом Победы, рассказали и Алексей Венедиктов, и Ксения Собчак, да в ЦИКе, как бы к слову, заявили, что избирательная система «находится в состоянии готовности» и ждет лишь отмашки президента.

Сюда же хорошо укладывается история с раздачей детских денег. Вроде бы, ничто такого решения не предвещало. Кремль демонстративно ставил галочки в графе «поддержка граждан», принимая один пакет экономической помощи за другим. И в это время Алексей Навальный прет танком со своей программой «Пять шагов», требуя безусловной прямой финансовой помощи всем и каждому, в том числе, один из пунктов, детям. При этом он называет конкретные суммы и указывает источник денег — Фонд национального благосостояния, упирая на то, что благ там с лихвой накоплено на всех, да и само название этой кубышки вопиет, что она как раз и создана на нынешний черный день.

Понятно, что у такой идеи, кто первый о ней ни прокричи, будет немало сторонников. От денег и в лучшие времена мало кто отказывается, ну а сейчас, что говорится, «дорого яичко ко Христову дню». Однако фамилия человека, который получил бы политические очки от выполнения этого требования абсолютно неприемлема для Кремля. Так что гасить этот порыв были брошены все доступные силы — от велеречивого главы Сбербанка Германа Грефа до отставленного в январе с поста первого вице-премьера, но не отпущенного из кресла главы Минфина Антона Силуанова.

 Они наперебой начали рассказывать, что «вертолетные деньги» это ужасно, неправильно, очень вредно. Нет-нет-нет, только не в России! Можно представить, с какой внутренней тоской они выполняли это поручение. Задача, надо сказать, та еще — объяснить людям, что деньги им не нужны, особенно, когда их не хватает. Аргумент: «потому что вы начнете тратить». Разве не жуть?

И вдруг бабах, Кремль фактически выполняет одно из требований «того, кого нельзя называть». С поправкой — по 10 тысяч рублей дают на детей не от 0 до 18 лет, чего взыскует Навальный, а от 3 до 16 лет, чтобы уж совсем не выглядело как плагиат. Те из госпропагандистов, у кого чутье поострее, даже заволновались. Что за шум и треск такой, не вода это ли хлынула в наш суперлайнер, круша переборки?

Да и правда. Мы живем с Путиным уже два десятилетия, и что греха таить, успели его изучить не хуже, чем он нас. Когда нацлидер вдруг что-то нам дает, это значит ему от нас что-то очень надо. И чем больше надо, тем румянее показывают пряник (хотя и про кнут никто не забывает — см. очередную вивисекцию избирательного законодательства, учиненную Госдумой). Вспомните хотя бы единоразовые выплаты старикам по пять тысяч рублей и грянувшую затем пенсионную реформу. «Обнуление», выходит, в два раза круче будет.

 Но вот вопрос, а получится ли задуманное с Конституцией? Не так даже важно, 24 июня или в какой другой срок. Ведь если сорвалось один раз, то может сорваться и в другой, лиха беда начало. Похоже, при всей своей напускной самоуверенности, всерьез боится этого и Кремль (во всяком случае, те, кто там остались, потому что, по слухам, «за зубцами» болеет не один только Песков).

На такой зыбкой почве, как сейчас, лучше всего у нашей власти получаются вещи бесконечные (да и в принципе не предполагающие какого-то четко обозначенного финала), вроде «реализации нацпроектов» или войны в Сирии. А тут надо обеспечить понятный результат в определенный срок. Так что и впрямь ничего не остается, как поспешить свернуть карантин и провести уже это голосование наконец. А там хоть вторая волна коронавируса, хоть снег в июле. Так, похоже, думают сейчас «наверху».

Деньги люди, конечно, сейчас возьмут. Только вот кто может гарантировать, что вместо того, чтобы оказать Путину ответную любезность, поставив в бюллетене нужную галочку, они, войдя во вкус, не потребуют от него чего-нибудь еще?

Евгений Евдокимов

РОСБАЛТ